Triosk

Судьба этих трех австралийских джазистов своеобразна. Первым релизом Triosk стала совместная работа с немцем Яном Елинеком, великим интерпретатором музыкальной действительности, — австралийцы услышали его пластинку «Loop-finding-jazz-records», где Елинек перекраивал джазовые сэмплы, артисты познакомились, и результатом стал совместный альбом «1 + 3 + 1», где импровизации легли поверх высланных по интернету лупов. Потом Елинек и Triosk встретились, дали ряд совместных выступлений, поняли, насколько бы лучше вышло, если бы они засели в студии не виртуально, а Triosk подписали лейбл Leaf, на котором у них выходит вот уже второй альбом.

Triosk постоянно балансировали на хрупком мостике между эмбиентом, электроникой и джазом, на втором (первом сольном) альбоме «Moment Returns» это балансирование, трепет и есть самое интересное. Это та самая нервозность, что засек на камеру Рики Фиттс из «Красоты по-американски»; электричество, что висит в воздухе перед тем, как пойти первому снегу. Контрабас на «Moment Returns» будто хрипло и натужно дышит, звуки рояля то мечутся, то жалуются — и успокоиться под эту внешне спокойную, а иногда едва колышущуюся музыку совершенно невозможно. На «The Headlight Serenade» с самого первого трека понятно, что предсказанный ранее снег наконец пошел, выпал, и здесь — вся кристальная чистота, безграничность и грустная неизбежность наступившей зимы. Этот альбом накрывает — как сугроб, со всей определенностью обрушивается лавиной клавишных пассажей — отчасти благодаря тому, что первый трек, «Visions IV», небывало шумный и своей убедительностью даже напоминает музыку группы Cinematic Orchestra; вообще, на альбоме имеются номера очень мелодичные и красноречивые (четвертый «Intensives Leben», к примеру). Электроника, и раньше не очень-то заметная, тут у Triosk низведена до функции клея (и слава богу) — лишь иногда прослушивается, как две части живой музыки сшиты искусственной ниткой. Стежки эти, надо сказать, идеальны в своей незаметности; тут совсем нет хлипкого обаяния первой пластинки, которую начали собирать еще во время работы с Елинеком и доделали потом довольно быстро. Новую запись сооружали дольше, старательней, она именно что сколочена, отточена — но и это хорошо, особенно если слышать предыдущий альбом. Эта определенность новой пластинки так же дорога, как первые хлопья, что наконец прорезают в ноябре звенящий воздух.